Аннотация. Ко второй четверти XXI в. стала актуальной проблема защиты человека от воздействия загрязнений не только его физического окружения (природного и рукотворного), но и общественной и информационной реальности. В статье рассматривается экология человека как научное направление в соотнесении его с социальной экологией. Цель статьи – изучение взаимодействия личности с социальной и информационной средой, а также выявление соответствующих этой среде негативных факторов – «загрязнений». Проводится дифференциация понятий «пространство» и «среда» применительно к общественному и информационному окружению человека. В зависимости от объема охвата общества выделены три вида социальных загрязнений:
1) локальные – в отдельных учреждениях; 2) масштабные – сферы трудовой за-нятости; 3) глобальные – деструктивные социальные технологии, вносимые извне. Информационная среда является неотъемлемой составляющей социальной среды. Понятие «информационное загрязнение» рассматривается в двух аспекта: а) узком – параметрическом; б) широком – семантическом и прагматическом. Информационные загрязнения могут не только быть побочным продуктом информационных технологий, но и создаваться осознанно в целях манипулятивного воздействия на личность.
Ключевые слова: экология человека, социальная экология, экология личности, социальная среда, информационная среда, социальные загрязнения, информационные загрязнения, токсичные методы управления, моббинг, манипулятивное информационное воздействие/

Ссылка для цитирования: Дружилов С.А. Экология личности и проблемы загрязнения социальной и информационной среды // Общество: социология, психология, педагогика. 2024. № 9. С. 36–44. https://doi.org/10.24158/spp.2024.9.4.

Введение. От экологии как раздела биологии – к экологии человека и социальной экологии. Изначально понятием экология (в буквальном переводе слова – учение о «доме», месте проживания), введенное Э.Геккелем в 1866 г., обозначалась совокупность естественно-научных знаний (раздел биологии) о взаимодействиях живых организмов и их сообществ между собой и с окружающей их средой (Никольский, Степанов, 2011). При широком понимании объектов экологии к ним можно отнести и человека, и сообщество людей, а также их взаимодействие с жизненной средой человека в разнообразных ее проявлениях. В дальнейшем в эту совокупность экологических знаний, отдельно от биоэкологии, включают экологию человека – комплекс дисциплин, исследующих взаимодействие человека как индивида (биологической особи) и личности (социального существа) с окружающей его природной и преобразованной человеком средой. Особенностью экологии человека является социобиологический подход. Дж.Л.Янг рассматривал экологию человека в качестве междисциплинарного направления (Young, 1974). В.П.Казначеев трактует экологию человека (антропоэкологию) как комплексное междисциплинарное научное направление (Казначеев, 1983) в экологической науке, изучающее «закономерности взаимодействия человека со средой его жизни, в том числе и с другими людьми» (Казначеев, 1986. с. 9).

Во второй половине XX-го века в связи с обеспокоенностью человечества проблемами загрязнений окружающей человека природной среды экологическое учение выходит на новый уровень. Экология стала рассматриваться как комплексная трасдисциплинарная наука, выступающая в качестве инструмента охраны жизненной среды от человека (снижения антропогенной нагрузки от его деятельности) и для человека (сохранения природных ресурсов для будущего), и даже – как мировоззрение. Н.Ф.Реймерс, приводит схему экологических наук, включающую более 50-ти научных направлений, к которым относится биоэкология, прикладная экология, экология человека, социальная экология и др. (Реймерс, 1994).

Исследователи (Б.Б.Прохоров, Н.Ф.Реймес) отмечают наличие взаимосвязей и взаимовлияния антропоэкологии и социальной экологии, а также и связей последней – с общественными науками – социологией, психологией, экономикой (Прохоров 1991).
В составе общей экологии традиционно выделяют экологию человека, социальную экологию (включая экологию личности), прикладную экологию – промышленную (или инженерную), медицинскую и др. (Реймерс, 1994; Прохоров, 2005). Н.Ф.Реймерс рассматривает экологию человека и социальную экологию как метанауки, «сохраняющие от биологической предшественницы лишь общий принцип» (Раймерс, 1994, с. 283), суть которого – изучать человека «как центральный объект в основе большой, как правило, многоуровневой системы, называемой “средой”» (Раймерс, 1994, там же). В его понимании, экология человека – это комплекс дисциплин, исследующих взаимодействие человека как индивида (особи) и личности с окружающей его природной и социальной средой». А предметом социальной экологии является исследование связи человека (как личности) и общественных структур (начиная с семейных и других малых групп) с природной и социальной средой их жизни. Подчеркивается, что «любые аспекты экологии человека имеют и социальный подтекст».
Исходя из понимания личности как общественной сущности человека, Н.Ф. Раймерс относит экологию личности и к экологии человека, и к социальной экологии (Раймерс, 1994). Б.Б.Прохоров предлагает рассматривать экологию человека как составляющую социальной экологии и считает оправданным применение понятия «социальные аспекты экологии человека» (Прохоров, 2005). Согласно современным воззрениям, и экология человека и социальная экология являются самостоятельными научными направлениями (Чуйков, 2017).

Дальнейшее изложении материала основывается нами на тезисе, согласно которому экология личности ориентирована на изучение взаимодействия личности с социальной и информационной средой, а также на выявление соответствующих этой среде негативных факторов («загрязнений»).

Пространство, среда и ее загрязнение: общие положения

Понятия «пространство» и «среда» – не идентичны. Пространство предстает как объективная реальность (Шакирова, 2014), в которой могут существовать вещи и явления (космическое пространство, воздушное пространство и др.), протекать процессы, независимо от человека, его представлений и ценностей и не оказывающих на него влияния. Среда же всегда связана с присутствием в ней людей и отражает их взаимоотношения (Калюжный, 2015). Таким образом, среда – это часть пространства, с которой человек соприкасается, в которой живёт. Среда есть то, среди чего пребывает индивидуум, что служит посредствующим звеном для его активности, может быть источником его трудностей, неблагополучия – или ресурсом для его достижений. В среде обитания человека будем выделять социальные и информационные компоненты, образующие соответствующую среду. Среда обитания может влиять на человека позитивно, – поддерживая его жизнедеятельность, или негативно – нанося ему вред.

Под загрязнением среды жизни понимается нежелательное изменение ее свойств, которое приводит (или – может привести) к вредному воздействию на человека, его физическому, психическому, ментальному или социальному неблагополучию. Загрязнения среды провоцируют «сбои» в функционировании организма и психики индивида. Загрязнениям подвергается не только природная среда, но и социальная среда, а также информационная  среда общества.

Социальная среда человека – это часть социального пространства внутри сообщества, непосредственно окружающую субъектов и включающую их в себя. Социальная среда связана с индивидуально-личностными и общественными характеристиками (и их проявлениями) находящегося в ней человека. Социальная среда рассматривается как фактор влияния на становление личности, ее развитие, а также на ее психологическое благополучие. По Б.Б.Прохорову, социальная среда – это совокупность общественных условий жизнедеятельности человека, оказывающих воздействие на его сознание и поведение. Социальная макро-среда охватывает экономику, общественные институты, общественное сознание, культуру. Социальная микро-среда включает ближайшее окружение человека – семью, трудовой, учебный или иной коллектив, группу (Прохоров, 2005) и предстает как социально-психологическая среда.

Социальная среда человека рассматривается нами как контекст его социального окружения, где он проживает (или находится) и где происходят события, касающиеся его личности. В состав социальной среды человека входит культура (в широком смысле, включая традиции, нормы поведения, нравственные ценности), в которой человек получил образование и профессию, а затем живет и личностно реализуется, а также люди и учреждения (организации), с которыми он контактирует. Социальная среда человека – более широкое понятие, чем (только) семейная или профессиональная принадлежность, круг общений или социальный класс и др. и, в тоже время, – локализованное, обусловленное непосредственной со-причастностью личности к определенному сообществу (или сообществам).

Отметим, что взаимодействие человека с социальной средой (и влияние компонентов этой среды на личность) может осуществляться как непосредственно (лично), так и через технические средства связи (телекоммуникации).

 Информационное пространство и информационная среда

Информационное пространство предполагает полное отсутствие границ и привязки к определенной местности. Это специфическое пространство, в котором создается, перемещается и потребляется информация. Современное глобальное информационное (цифровое) пространство – Интернет, ничем не ограниченное для доступа любого человека, имеющего девайс (компьютер, смартфон, планшет и др.), подключенный Сети, раздвигает границы индивидуального «жизненного мира». Личность может здесь получить векторы восприятия физических и общественных явлений, оценки исторических и нынешних событий, шаблоны поведения в определенных обстоятельствах, сформировать отношения к социальным ситуациям и к людям, в них участвующих. Информационное пространство рассматривается как поле (или сфера) социальных отношений людей (Болховский, 2010; Федорова Ж.В., 2019). Информационное пространство всегда полифункционально, потоки сведений, циркулирующих в нём, хаотичны, сообщения многозначны. В информационном пространстве любой индивидуум может быть не только объектом, получающим разнообразные сведения, но и субъектом, распространяющим какие-либо данные, преследуя при этом значимые для него цели. Его пользователи («посетители») посредством своих цифровых девайсов могут «бродить» (странствовать), «серфить» по этому пространству в поисках интересующих их сведений, а зачастую – развлечений, впечатлений, времяпрепровождения. Тем самым человек расширяет свою индивидуальную информационную среду, увеличивая риски целенаправленых негативных воздействий на него, основанных на «цифровых следах» (Худяков, Ананьев, 2023) от Интернет-визитов.

Информационная среда, с одной стороны, является неотъемлемой составляющей социальной среды человека, с другой – является частью общего информационного пространства (Ожерельева, 2014). Исследователи исходят из понимания того, что в социуме всегда существует независимая от индивидуума социокультурная система получения, хранения и передачи информации (Петрова, 2014). Эта социокультурная система является естественной основой возникновения информационной среды, в которой живет человек и взаимодействует с другими людьми. Возникшая информационная среда предстает как объективный феномен – носитель социальной информации» (Курлов, Каюмов, 2018); эта информация может быть актуализирована и направлена субъектом на конкретный объект. Исследователи отмечается, что информационная среда имеет особую природу, позволяющую считать ее атрибутом социума (Курлов, Каюмов, 2018).

В отличие от информационного пространства, информационная среда не существует независимо от человека (как личности), являющегося пользователем информации; более того, она ситуативна для этой личности. Человек, исходя из своих субъективных потребностей и личностных воззрений, выделяет и структурирует в информационном пространстве ту часть, которая отвечает его представлениям и предпочтениям. Эта выделенная часть предстает для личности как пространство возможных взаимодействий, что «дает ей статус информационной среды в данной ситуации» (Панов, Патраков, 2020, с. 38).  В современных подходах информационная среда рассматривается как «специфическая форма социальной организации» (Зотов, Кривоухов, Васильева 2022, с. 15), которая благодаря новым информационно-телекоммуникационным технологиям становится основой для формирования информационных связей (социальных коммуникаций) между людьми.

Загрязнения социальной среды

Термин «социальное загрязнение» впервые использовал Дж.Пфеффер. Автор пишет, что негативные последствия социального загрязнения могут быть более значительными, чем загрязнение природной среды. Отмечается, что социальные загрязнения производственной среды предприятия или учреждения зачастую являются причинами нарушений физического здоровья и снижения качества жизни работников (Pfeffer, 2010).

Явление «социальное загрязнение» применительно к организации (учреждению и др.) отечественные исследователи рассматривают как процесс снижения качества жизни, сопряженный с нанесением ущерба благосостоянию и причинением вреда физическому и психологическому благополучию работникам этой организации (Фёдорова, Парсюкевич, 2013; Федорова, Коропец, Мельникова, 2017). В широком понимании феномен «социальное загрязнение» трактуется как «множественность следов» человеческого присутствия, его деятельности и поведения в среде обитания, не соответствующих культурным нормам и устоям, что, в свою очередь, негативно влияет на социальное благополучие людей (Филоненко, Штомпель Л., Штомпель О., 2019).

В зависимости от объема охвата загрязнениями социума, будем выделять: (1) Локальные социальные загрязнения (в отдельных учреждениях и др.); (2) Масштабные социальные загрязнения – сферы трудовой занятости; (3) Глобальные загрязнения общества.

(1). Социальные загрязнения среды внутриорганизационной среды. Исследователи часто используют выражение «токсичное рабочее место» (а также «токсичное руководство», «токсичный менеджмент»). Термин «токсичность» и производные от него понятия применяется ими для обозначения таких социально-психологических факторов в учреждении (или организации), которые вызывают стресс у сотрудников (Macklem, 2005). Главной причиной возникновения «токсичного» рабочего места является ориентация работодателя преимущественно на получение собственной прибыли в ущерб благополучию наемных работников (Гатти, Федорова, 2012; Федорова, Коропец, Мельникова, 2017).

Исследователи называют множество источников стресса на рабочем месте: чрезмерная загруженность; социальная отчужденность; нечеткость формулировок профессиональных обязанностей; препятствия для карьерного роста; неблагоприятный социально-психологический климат; проблемные отношения с руководством и/или коллегами; и др. (Colligan, Higgins, 2005). Доминирующим фактором, обусловливающим появления большинства стрессоров является, так называемое, «токсичное руководство» (Goldman, 2009). Отмечается, что деструктивные («токсичные» – в психологическом смысле) методы руководства приводят работников к стрессогенным последствиям: снижению уровня адаптации их организма; увеличению частоты соматических и психических заболеваний, снижению работоспособности и др. (Федорова, Парсюкевич, 2013). Значимым стрессором для работника является ситуация, когда рядом с ним находятся люди, которых справедливо относят к «токсичному» персоналу (Эсаулова, Нагибина, 2017).
А.Э.Федорова (с соавт.) обращает внимание на то, что причинами стресса является «токсичность организационной среды», возникновение которой связано не только с наличием 3-х указанных выше «токсичностей» (рабочего места, руководства и персонала) (Гатти, Фёдорова, 2014), но и с использованием менеджментом организации токсичных кадровых технологий (Федорова, Каташинских, Дворжакова, 2016). В свою очередь, в качестве явных причин использования на предприятии токсичных методов управления, – кроме кризисных явлений в экономике, – исследователи называют «усилия менеджмента по снижению затрат на рабочую силу» (Федорова, Дворжакова, Парсюкевич, 2015, С. 48; Федорова, Коропец, Мельникова, 2017). Следствием этого, является быстрое распространение токсичных практик управления, приводящее, как отмечают указанные исследователи, к «высокой степени неуправляемой токсичности в организации» (Там же).
И.В.Калашникова (с соавт.) приводит обширный перечень форм проявления загрязнений социальной среды в виде «токсичного рабочего места» (Калашникова, Козырская, Аникеева, 2021). Приведем основные из них, характерные для учреждений и организаций:

– Уровень реальной заработной платы не соответствует прожиточному минимуму в регионе;
– «Серые» схемы оплаты труда: весьма «скромная» гарантированная часть плюс «компенсационная добавка», зависящая от расположенности/нерасположенности руководителя к работнику;
– Сокращения и увольнения по инициативе работодателя  или принуждение работника: к увольнению «по собственному желанию»; к переходу на неполную занятость (на долю ставки); к заключение краткосрочных трудовых договоров и другие формы прекаризации трудовой занятости(Гатти, Федорова, 2014);
– Нездоровые (деструктивные) формы соперничества в коллективе;
– Конфликтность межличностных коммуникаций, неблагоприятный социально-психологический климат;
– Токсичность непосредственного руководителя;
– Увеличение социальной дистанции между руководителем и сотрудниками;
– Различные формы психологического давления (в том числе моббинг, боссинг и др.). Отметим, что исследователи фиксируют наличие моббинга в каждой пятой Российской компании (Гатти, Фёдорова, 2014), что является основанием далее подробнее рассмотреть это явление.

Важным фактором социального загрязнения, а следовательно, проблем в социально-трудовой сфере, является существенные различия в уровне оплаты труда. Это относится и к внутрифирменной дифференциации оплаты труда, где исследователи отмечают две тенденции (Соболев, 2013;. Федорова, Парсюкевич, 2013): 1) возрастает разрыв между зарплатой руководителей и основной массы сотрудников, что приводит к усилению статусной дифференциации на предприятии; 2) сближается уровень оплаты сотрудников с высокой и низкой квалификацией, что приводит к их неудовлетворенности и снижению мотивации.

    Моббинг как фактор социального загрязнения.
Х.Лейменн охарактеризовал моббинг как «психологический террор», который включает систематически повторяющееся враждебное и неэтичное отношение одного или нескольких людей, направленное против другого человека  (Leymann 1997). Сочетание деструктивных методов руководства и конкурентных отношений между сотрудниками в организации (учреждении) или его подразделениях может приводить к моббингу. Термином «моббинг» обозначается форма психологического насилия в виде травли сотрудника в коллективе с целью его последующего увольнения (Колодей, 2021). Возникновение в организации таких явлений как моббинг (по отношению к отдельным сотрудника со стороны коллег), или боссинг (когда психологический террор инициируется и/или поддерживается руководителем), является признаком токсичных методов управления персоналом и предстает как социальное загрязнение внутриорганизационной среды. Исследователи отмечают, что «моббингу присущи динамические компоненты, приводящие к эскалации отношений с серьезными психологическими и физическими последствиями для объекта моббинга» (Чикер, Почебут, 2016, с. 142). Моббинг рассматривается указанными авторами как «феномен группового давления на члена рабочей группы в конфликтной ситуации». Соответствующие конфликтные ситуации могут преднамеренно создаваться (или провоцироваться) менеджментом организации. Объектом («жертвой») моббинга может стать как отдельный человек, так и группа сотрудников организации, обладающих сходными признаками. Боссинг, направленный на одного из сотрудников, сопровождается формированием в организации группировок, которые также оказывают психологическое давление на избранную «жертву».

(2). Масштабные социальные загрязнения: флексибилизация сферы труда. Флексибильность предстает как гибкость рынков труда и рабочей силы. Цель политики флексибильности – «в общем снижении трудовых издержек со стороны работодателей, смягчении трудового законодательства в их пользу» (Розеватов, 2014. с. 75). Отметим, что в определенной гибкости своей трудовой занятости заинтересована часть населения: женщины с маленькими детьми, студенты, пенсионеры, представители некоторых творческих профессий и др. Мы же рассматриваем флексибильность с позиций «вредности» для наемного работника, вносимой в социально-трудовую среду.

Флексибильность подразумевает смещение регулирования трудовых отношений в сторону децентрализации, что связано с сокращением нормативно-правовых актов, охранявших права наемных сотрудников.  Введение флексибильности в организацию занятости работников означает отход от «стандартной» модели трудовых отношений в условиях полной занятости (8-ми часового рабочего дня, как правило, 40-часовой рабочей неделе) на постоянной основе, при наличии бессрочного трудового договора (Дружилов, 2020).

С позиций менеджмента флексибильность предполагает следующие походы к организации труда: а) разнообразие в системе оплаты труда сотрудников; б) вариативность рабочего времени, включая возможность частичной занятости; в) гибкость в процессе найма и перемещения персонала – упрощение процедур увольнения, привлечения временных работников и др. Зависимость сотрудников от нанимателя и уменьшение их социальной защищенности, одностороннее вынужденное приспособление к требованиям, работодателя – создает угрозу личностной «ломки» под давлением жестких условий (Дружилов, там же). Политика флексибильности приводит к прекаризации (нестабильности, ненадежности) занятости (Бобков, 2018; Дружилов, 2020), что означает превращение ранее относительно защищенных трудовых отношений в негарантированные. Установлено, что прекарные условия труда ухудшают качество трудовой жизни, вызывая повышение уровня стресса у сотрудников (Kalleberg, 2012).

(3). Глобальные загрязнения общества как результаты деструктивных социальных технологий, внедряемых извне. Рассмотрим одну из технологий. Социальная технология «Окно Овертона» представляет собой метод воздействия на общественное мнение, позволяющий продвигать идеи, которые оказываются в противоречии с сложившимися стереотипами и устоявшимися этическими нормами. Метод используется для внедрения в сознание людей деструктивных идей, а его конечной целью является изменение общественного сознания (Володенков, Федорченко, 2015). Делается это постепенно, незаметно, путем смещения границ («рамок») допустимого (Дробышева, 2015). Технология включает 5 последовательных шагов (стадий или этапов):

1) от «немыслимого» до «радикального» – введение в дискуссионное поле (научные круги или СМИ) идеи, которую массовое сознание категорически отвергает. Отметим, что экзистенциальное значение «немыслимого» психологи связывают с отвержением так обозначаемых моральных норм поведения в социуме, с недопустимостью ситуаций, которые понимаются большинством людей как немыслимые (Знаков, 2021).

2) от «радикального» до «приемлемого» – целенаправленное информационное воздействие, при котором формируется психологическая установка, позволяющую воспринимать людьми идею как нечто возможное и уже в каких-то формах существующее в жизни, следовательно, в принципе, допустимое.

3) от «приемлемого» до «разумного» – постепенное внедрение в сознание людей мысли, что новая идея заслуживает непредвзятого отношения и воспринимается как неизбежная данность, которую нужно учитывать.

4) от «разумного» до «популярного» – активно формирование стремления людей поддержать распространяющуюся в обществе идею и доброжелательно относиться к ее сторонникам.

5) от «популярного» до «нормы» – ранее немыслимая идея становится неоспоримым стереотипом сознания и поведения большинства людей в обществе.

За счет этой технологии, как отмечают исследователи, в социум внедряются идеи однополых браков, сексуальной свободы, феминизма, гомосексуализма, педофилии, ювенальной юстиции и другие деструктивные «новшества» (Суздалева, Горюнова, 2015). Существуют и другие манипулятивные социальные технологии, применяемые в медио-среде, которые предстают как вредоносные загрязнения.

Загрязнения информационной среды

Внимание к информационной экологии, как отмечал Р.Капурро возникают в обществах, насыщенных информацией, и связано с информационным загрязнением (Capurro, 1990). Среди отечественных исследователей получило распространение обозначение этим термином потока «дисгармоничной, хаотической, разрушительной информации, воздействующий на человека, преимущественно через его зрение и слух» (Дружилов, 2013, с. 89). Перенасыщенность и неупорядоченность этого потока сведений требует от человека значительного напряжения его психических функций для восприятия, переработки, оценки, «фильтрования» и использования поступающей информации. Распространяемая информация не является нейтральной: она не только «информирует», но и руководит решениями и действиями человека (Orman, 2015).
К информационным загрязнениям относится не только недостоверная информация, дезинформация, но и так называемая «плохая информация», целенаправленно распространяемая для нанесения вреда людям – формирования у человека негативных психических состояний и эмоций, побуждения его к деструктивным поступкам; информация, имеющая манипулятивный характер и др. (Напсо, 2024).

Понятие «информационное загрязнение» рассматривается в двух аспекта: узком – объемно-интенсивностном (параметрическом) и широком – семантическом и прагматическом.

 а) информационное загрязнение (в узком смысле) – это наличие избыточной информации, затрудняющей ее восприятие. При чрезмерно большом объеме и интенсивности потока сведений, превышающего «пропускную способность» индивидуума, информация может оказывать вредное воздействие на психику человека, проявляться в негативных психологических состояниях и патологических нарушениях его поведения.

 б) информационное загрязнение (в широком смысле) – это присутствие неадекватной информация, дезинформации, а также информации, побуждающей человека к деструктивным поступкам. Такое загрязнение может быть не только «побочным продуктом» информационно-коммуникационных технологий, но и создаваться осознанно и с определенными целями. Здесь важна оценка исследователем семантической (связанной со смыслом) и прагматической (связанной с влиянием на поведение) составляющих информации, поступающей человеку.

 Современная информационная среда имеет широкий спектр воздействий на психику человека: аудиовизуальные сигналы; эффекты виртуальной реальности; возможности для формирования у человека состояния информационного перенасыщения и др. (Труфанова, 2019). Говоря о негативном информационно-психологическом воздействии, исследователи имеют в виду его манипулятивный характер (Астахова, Харлампьева, 2009). В качестве мишени такого воздействия предстает личность. Отмечается, что информационная манипуляция, «являющаяся инструментом влияния как на индивидуальное, так и на массовое сознание» (Акопов, 2011, c. 88), активно используется в «информационной войне» в сети Интернет для достижения как локальных, так и глобальных целей манипуляторов.

Информационные технологии (IT) позволяют осуществлять целенаправленное и индивидуализированное воздействие на человека через его девайс (смартфон, планшет и др.), идентифицируя персону по аккаунту. Подбор сведений и направленность информационно-психологического воздействия выбирается искусственным интеллектом Сети на основе определения принадлежности пользователя к определенной социальной группе и/или на его личностных предпочтений в серфинге по Сети (Денисенко, Ященко, 2023).

Стремительное развитие IT и их растущее давление на психику и сознание человека вызывает необходимость новых исследований сфере информационной экологии. Эти исследования должны быть направлены на изучение социальных, психологических и информационно-экологических вопросов аспектов, а также на разработку мер по защите людей от вредоносной информации, загрязняющей информационную среду. В новой реальности возрастает значимость информационной гигиены как научного направления.

Список источников:

 Акопов Г.Л. Феномен информационных войн в сети «Интернет» и его воздействие на современную политику // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2011. № 1. С. 86–102.

Астахова Л.В., Харлампьева Т.В. Критическое мышление как средство обеспечения информационно-психологической безопасности личности: Монография. М., 2009. 136 с.

Бобков В.Н. Характеристики неустойчивости стандартной и нестандартной занятости в современной России // Мир новой экономики. 2018. № 3. С. 128–139. DOI: 10.26794/2220-6469-2018-12-3-128-139

Болховский А.Л. Медиатехнологии как средства социального воздействия // Научные проблемы гуманитарных исследования. 2010. № 10. С. 224–233.

Володенков С.В. Федорченко С.Н. Окно Овертона – манипулятивная матрица политического менеджмента // Обозреватель. 2015. № 4. С. 83–93.

Гатти М., Федорова А.Э. Влияние концепции социального загрязнения на благосостояние работников организации // Дискуссия. 2012 № 10. С. 38–40.

Гатти М., Фёдорова А.Э. Токсические элементы корпоративных социально-трудовых отношений: рабочее место, руководство и персонал // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». 2014. № 2. С. 46–51

Денисенко В.В., Ященко А.С. Применение искусственного интеллекта для анализа сетевого трафика // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2023. № 1-1 (76) С. 19–22. DOI:10.24412/2500-1000-2023-1-1-19-22.

Дробышева E.Э. Культура vs цивилизация: взгляд через «Окно Овертона» // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 5 (67). С. 58–64.

Дружилов С.А. «Загрязненность» информационной среды и проблемы психологического здоровья личности // Современные наукоемкие технологии. 2013. № 4. С. 89–92.

Дружилов С.А. Информационное общество: социально-гигиенические аспекты трансформации института занятости и трудовой среды // Гигиена и санитария. 2020. Т. 99. № 7. С. 663–668. DOI: 10.47470/0016-9900-2020-99-7-663-668

Знаков В.В. Понимание немыслимого // Вопросы психологии. 2021. Т. 67. № 1. С. 3–14.

Зотов В.В., Кривоухов А.А., Васильева И.Н. Социально-сетевое взаимодействие в сети Интернет: к определению феномена медиа // Коммуникология. 2022. Том 10. № 4. C. 13–22. DOI 10.21453/2311-3065-2022-10-4-13-22.

Казначеев В.П. Очерки теории и практики экологии человека. М., 1983. 260 с.

Казначеев В.П. (ред.). Проблемы экологии человека [cборник научных трудов] / АН СССР. Научный совет по проблемам биосферы; отв. ред. В.П.Казначеев. М., 1986. 141 с.

Калашникова И.В., Козырская И.Е., Аникеева Н.С. Социальное загрязнение корпоративного пространства как феномен деструктивного менеджмента // Вестник Тихоокеанского государственного университета. 2021. № 3 (62). С. 69–78.

Калюжный К.А. Информационная среда и информационная среда науки: сущность и назначение // Наука. Инновации. Образование. 2015. Т. 10. № 2. С. 7–23.

Колодей К. (Colodej C.) Моббинг. Психотеррор на рабочем месте и методы его преодоления / Пер. с нем. Харьков, 2021. 404 с.

Курлов А.Б., Каюмов А.Т. Информационная среда как субстрат современного общества // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018. Вып. 4 (793). С. 276–288.

Напсо М.Б. К вопросу о социально-психологических последствиях оборота недостоверной информации в условиях цифровизации // Человеческий капитал. 2024. № 1(181). С. 181–191. DOI: 10.25629/HC.2024.01.19

Никольский А.А., Степанов Д.А. Эрнст Геккель – основоположник науки экологии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Экология и безопасность жизнедеятельности. 2011. № 1. С. 5–11.

Ожерельева Т.А. Об отношении понятий информационное пространство, информационное поле, информационная среда и семантическое окружение // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2014. №10. C. 21–24.

Панов В.И., Патраков Э.В. Цифровизация информационной среды: риски, представления, взаимодействия: монография. М., Курск, 2020. 199 с.

Петрова Е.В. Человек в информационной среде: социокультурный аспект. М., 2014. 137 с.

Прохоров Б.Б. Экология человека: Социально-демографические аспекты. М., 1991, 110 с.

Прохоров Б.Б. Экология человека. Понятийно-терминологический словарь. Ростов-на-Дону, 2005. 476 с.

Реймерс Н.Ф. Экология (теории, законы, правила принципы и гипотезы). М., 1994, 367 с.

Розеватов Г.А. Флексибилизация рынка труда как основа появления нестандартной занятости // Вестник Поволжской академии государственной службы. 2014. № 2 (41). С. 75–80.

Соболев Э.Н. Критерии эффективности политики в сфере труда // Человек и труд. 2013. №1. C. 53–59.

Суздалева А.Л., Горюнова С.В. Окна Овертона в развитии современной концепции биосферы и решении глобальных экологических проблем // Биосфера. 2015. Т. 7. № 4. С. 429–449.

Труфанова Е.О. Информационное перенасыщение: ключевые проблемы // Философские проблемы информационных технологий и киберпространства. 2019. № 1 (16). С. 4–21. DOI: 10.17726/philIT.2019.1.16.1

Фёдорова А.Э., Парсюкевич А.М. Социальное загрязнение от экономической деятельности хозяйствующих субъектов: развитие категориального аппарата // Управленец. 2013. № 4. С. 16–21.

Федорова А.Э., Дворжакова З., Парсюкевич А.М. Диагностика социального загрязнения территории от экономической деятельности хозяйствующих субъектов // Управленец. 2015. № 1 (53). С. 48–53.

Федорова А.Э., Каташинских В.С., Дворжакова З. Прекаризация трудовых отношений как фактор социального загрязнения // Экономика региона. 2016. Т. 12. № 3. С. 802–814. DOI: 10.17059/2016-3-16

Федорова А.Э., Коропец О.А., Мельникова А.С.  Токсические практики управления персоналом: контент-анализ в сети Рунет // Тренды и управление. 2017. № 3. С. 104–119. DOI: 10.7256/2454-0730.2017.3.24138

Федорова Ж.В. Информационное пространство как сфера социально-экономических отношений // KANT. 2019. № 4 (33). С. 194–198.

Филоненко В.И., Штомпель Л.А., Штомпель О.М. Социальная загрязненность городской среды как фактор ее деградации // Власть. 2019. Т. 27. № 6. С. 87–96.

Худяков В.В., Ананьев А.А. Цифровые следы // Криминологический журнал. 2023. № 4. С. 243–246. DOI: 10.24412/2687-0185-2023-4-243-246

Чикер В.А., Почебут Л.Г. Теоретические и методологические основы изучения моббинг-процессов в организациях // Институт психологии Российской Академии Наук. Социальная и экономическая психология. 2016. № 2(2). С. 139–161.

Чуйков Ю.С. Социальная экология и экология человека: объекты и направления исследований // Астраханский вестник экологического образования. 2017. № 1 (39). С. 91–109.

Шакирова Е.Ю. Социокультурное пространство: основания онтологического анализа // Вестник Самарского государственного университета. 2014. № 1 (112). С. 15–19.

Эсаулова И.А. Нагибина Н.А. «Токсичный» персонал: проблемы и методы управления // Управленец. 2017. № 5 (69). С. 58–70.

Capurro R. Towards an Information Ecology // I.  Wormell (еd.). Information and Quality. London: Taylor Graham, 1990. P. 122–139.

Colligan T.W., Higgins E.M. Workplace stress: etiology and consequences // Journal of Workplace Behavioral Health. 2005. vol. 21(2), pp. 89–97.

Goldman A. Destructive leaders and dysfunctional organizations: A therapeutic approach. Cambridge University Press, 2009.

Kalleberg A.L. Job quality and precarious work: clarifications, controversies, and challenges //Work and Occupations. 2012. vol. 39(4), pp. 427–448.

Leymann H. Mobbing. Psychoterror am Arbeitsplatz und wie man sich dagegen wehren kann. Hamburg, 1997. 187 p.

Macklem K. The toxic workplace // Maclean’s. 2005. vol. 118(5), pp. 34–35.

Orman L. Information Paradox: Drowning in Information, Starving for Knowledge // Ieee Technology and Society Magazine. 2015. № 34(4). pp 63–73. doi:10.1109/MTS.2015.2494359

Pfeffer J. Building Sustainable Organizations: The Human Factor. // Academy of Management Perspectives. 2010. vol. 24. № 1. pp. 34–45.

Young G.L. Human Ecology as an Interdisciplinary Concept: A Critical Inquiry // Advances in Ecological Research. 1974. Мol. 8. pp. 1–105 doi:10.1016/S0065-2504(08)60277-9